Гостиница Ярвил
Ни одного случая полного совмещения струи и рытвины, тем более вмещения струи рытвиной не известно.
Если такие случаи и обнаружатся, они не изменят общей картины: богатые струи россыпей морфологически независимы от рытвин. Это означает, что главный структурный элемент золотоносности — струи формировались не в рытвинах, что рытвины и россыпи — образования разновозрастные, наложенные. В принципе возможно наложение рытвин на сформированную россыпь и россыпей на залеченные переуглубления скального основания. Кто в каком пересечении моложе, следует изучать на конкретном по уровню детальности материале.
Но помимо возрастного аспекта, пересечения струй и рытвин заключают в себе и чисто морфогенетический. Вытянутость богатых струй россыпей в общем — три раза меняющемся! — направлении россыпеобразующих потоков и слабая, но отчетливая их извилистость свидетельствуют, как будто несомненно, о флювиальной их природе. Но чем тогда можно объяснить их относительную прямолинейность, их протяженность, в несколько раз превышающую протяженность флювиальных форм скального рельефа, кривизну этих форм и, главное, секущие взаимоотношения тех и других? Только ли тем, что водный режим потоков, сформировавших россыпи и их богатые струи, и потоков, скульптурировавших скальное основание низменности, был существенно иным? Вряд ли.
МЕХАНИЗМ, ИСТОЧНИКИ И ВРЕМЯ ФОРМИРОВАНИЯ
Объяснить эти морфологические соотношения, найти точнее раскрывающий механизм их образования прообраз снова помогла реальная действительность. Долина Рывеема и теперь — при интенсивно меандрирующем в пределах ее днища русле — достаточно "прямолинейна" (см. рис. 5.13). Более того, несомненно, что сама ее "прямизна", как и ширина днища, есть результат меандрирования русла. Осуществляющийся на глазах механизм выработки долины меандрирующим водотоком создает одновременно формы разных размеров и кривизны.
То же, надо думать, происходило и при накоплении залегающей на скальном основании низменности аллювиальной толщи площадного распространения. Этот же механизм, сформировавший горизонт подморского аллювия путем многократного его переотложения латерально мигрирующими водотоками, оставил свои следы и в морфологии скального плотика, и в структуре золотоносности поля. Прямолинейность россыпей и богатых струй он вполне объясняет их вытянутостью вдоль бортов вмещавших их когда-то и смещавшихся долин, а секущую россыпи и струи ориентировку рытвин — меандрированием вырабатывавших — и постепенно смещавших эти долины водотоков.
Эта констатация, если, конечно, она верна, приводит к очень важному выводу относительно механизма "равнинного" россыпеобразования. Формирование богатых струй и россыпей Рывеемского поля происходило, следовательно, не в стабильной промоине продольным потоком и непрерывно, а дискретно, множеством поперечных излучин, смещавшихся в наращивавших порциями, по частям, эти струи и россыпи по их простиранию. И струи плотиковых россыпей и эрозионные рытвины скального плотика, таким образом, не моментальные литографии, а снимки с очень длительной экспозицией, запечатлевшие суммарный эффект, "траекторию" процесса, образовавшего и эти струи и эти рытвины.
В морфологии рывеемских россыпей есть еще деталь, которая может рассматриваться как убедительное, хоть и косвенное, свидетельство поперечно-порционного, а не продольно-разового их формирования. При продольном формировании богатые струи россыпей должны утоняться вниз по течению, с удалением от размываемого источника. Следовательно, в нашем случае все они в пределах своих структурных зон должны были бы ориентироваться утоняющимися концами в одну сторону. В обеих же зонах поля обычно ориентированы навстречу и утоняющимися, и утолщающимися концами. Какие-то струи, следовательно, должны были сформироваться определенно против прямолинейно направленного течения.
Продольный механизм формирования такие ориентировки запрещает, поперечный нет. Поперечный разрешает и расширение и обогащение нижнего по течению конца струи. Напомню, что анализ строения и морфологии Чокурдахской затопленной россыпи показал, как сильно морфология струй зависит от структуры металлоносности перемываемого источника рудного материала, и что формировалась она заведомо порционным перемывом достаточно сложной склоновой россыпи и заведомо поперечным по отношению к структуре последней.
Прямолинейность богатых струй Рывеемского поля и автономность их по отношению к эрозионным формам скального плотика мы восприняли сначала как следствие крайне жесткой привязанности каждой струи к материнской рудной зоне, жиле и т.п. Приведенный выше морфологический анализ показывает, что так думать по меньшей мере не обязательно. Казавшиеся парадоксальными морфологические соотношения струй и эрозионных форм вполне объяснимы как результат руслового процесса. Но и где-то вне самого поля, скажем, в горном обрамлении низменности, их коренные источники располагаться, разумеется, не могли.
Оторванность всего контура поля от склонов обрамления, удаленность от них россыпей, ярко выраженная дискретность структуры золотоносности поля, не обусловленная никакими геоморфологическими ловушками, необходимо предполагает соответствующую ей дискретность рудного поля — множественность коренных источников и их пространственную близость к россыпям и их богатым струям и ядрам.
Этот морфологический вывод полностью подтверждают результаты изучения самого золота. Уже первые публикации подчеркивали существенные различия золота Основного и Прибрежного месторождений. Индивидуальные особенности золота разных россыпей поля даже в пределах зоны отмечали ряд геологов (А.Ф. Ланин, В.И. Коноплева, Б.В. Рыжов и др.).
Наиболее всесторонне и детально изучавший распределение и качественные особенности золота по данным не только разведочного, но и эксплуатационного опробования О.П. Петров свидетельствует: "Золото россыпей Рывеемского месторождения по крупности и окатанности плохо дифференцировано. Для месторождения в целом свойственно наличие большого количества самородков. Характерна слабая и средняя степень окатанности золотин, как правило, совместно встречаются хорошо окатанные и совершенно неокатан-ные" [57].
Каждая россыпь, несомненно, сформирована "своим" рудным золотом, из своих коренных источников. Значит ли это, что и каждая богатая струя тоже? Определенно сказать трудно: специально по струям золота никто, включая О.П. Петрова, не сопоставлял. Не сопоставляли отчасти из-за случайности анализируемого золота, которым исследователи обычно могут располагать, но прежде всего потому, что необходимость и даже желательность такого сопоставления и в голову не приходила.
Понять "суммирующий" механизм образования богатых рывеемских и, скорее всего, не только рывеемских золото-россыпных струй или, по крайней мере, найти ему принципиальную аналогию позволяют результаты нашего изучения структуры и морфологии Чокурдахского россыпного поля.
Вспомним, что богатые струи и ядра чокурдахской затопленной россыпи в каждом из четырех ее этажей существенно смещены (см. рис. 5.11) по латерали. Формировались они из одних и тех же источников, — для верхних трех этажей это устанавливается несомненно, — и одним и тем же, но латерально смещавшимся потоком. Смещенные по латерали генерации чокурдахской россыпи во всех этажах перемывались еще в позднем плейстоцене, но так висячими и остались.
Рывеемские россыпи много старше и более зрелы: они были вмыты в плотик задолго до энмакайской (плиоцен) трансгрессии. Если же растянутую по всей мощности (46 м!) рыхлого чехла чокурдахскую россыпь спроецировать, перемыв ее в один пласт, на плотик, то картина ее "суммарной" морфологии получится очень близкой рывеемской: параллельно расположенные, частично сращенные, сходящиеся или расходящиеся богатые струи.
Чокурдахское россыпное поле сохранило, законсервировало все элементы и стадии процесса россыпеобразования, кроме последней: рудное поле, склоновую россыпь, этажи висячих равнинной и долинной россыпей, формируемую на глазах пляжевую россыпь. Рывеемское поле — только последнюю — конечный результат процесса — плотиковые россыпи. Реконструировать последовательные формы опосредования структурой россыпной золотоносности структуры рудного поля, обусловившей в конечном счете структуру россыпного, не только очень непросто, но вряд ли теперь возможно. По чокурдахскому опыту мы знаем, что структуры россыпного и материнского для него рудного полей могут находиться в морфологически очень далеких от прямых соотношениях.
Сопоставление структурообразования Чокурдахского и Рывеемского россыпных полей рассеивает еще одно широко распространенное как среди производственников, так и ученых заблуждение: об обязательной связи россыпей с поднятиями. Этой, часто несомненной, связи придается, естественно, генетическое значение и, следовательно, убеждение это используется если не как критерий, то в качестве поискового признака. Реальность равнинной россыпной металлоносности и в этом оказалась сложнее.
Нижние этажи чокурдахской затопленной россыпи мы были вынуждены связывать, правда, предположительно с коренными источниками, расположенными на теперешней акватории губы — во впадине. При самом большом желании и сечении через метр в скальном основании Валькарайской низменности нельзя найти и намека на поднятие или поднятия, контролирующие положение россыпей или поля в целом. Если эти поля — исключения, двух таких исключений достаточно, чтобы правило стало необязательным — именно в генетическом смысле и значении поискового признака.
Писавшие о Рывееме, все без исключения, подчеркивали связь его россыпей с корами выветривания. Связь эта, скорее, умозрительно постулируемая, чем эмпирически констатированная. Коры выветривания как таковые, да еще с россыпным металлом, в пределах Чокурдахского и Рывеемского полей не установлены. Установлены в обоих полях переотложенные продукты глубокого химического выветривания, образующие специфический и потому легко выделяемый и коррелируемый в разрезах стратиграфический горизонт.
Отношение же россыпной металлоносности к нему и там и тут весьма различно. В чокурдахском разрезе горизонт "коры" вмещает и даже перекрывает россыпи, датируя начало россыпеобразования — ранее олигоцена. В рывеемской — нигде не перекрывает и не вмещает, а только подстилает россыпи, датируя начало их формирования — после олигоцена.
И еще об одной, последней, форме "связи" рывеемских россыпей.
О.П. Петров [57] полагает, что выполненные им "гранулометрический, петрографический и фациальный анализы позволяют сделать вывод о принадлежности золотоносных осадков второго горизонта к аллювиальным образованиям крупной речной долины". Не к долине, заметьте, а ее аллювиальным отложениям! Что это — неудачная редакция, тавтологическая оговорка? Нет, не оговорка. Это тщательно сформулированное полупризнание-полуумолчание. Не менее от этого показательное.
Если бы крупная речная долина эта была выражена в рельефе скального основания низменности (крупная!) не было бы и нужды ему аналитически определять особенности литологии и стратиграфии "аллювиальных образований", "принадлежащих" якобы этой долине. Антологический и стратиграфический контроль золотоносности потому и понадобился О.П. Петрову, что самой долины он не увидел. Как не увидел ее никто, потому что этой долины нет.
Но положим, ему удалось получить надежные характеристики литологических и стратиграфических особенностей аллювия, вмещающего "сверху", если так можно выразиться, рывеемскую золотоносность на спае. И в этом случае никоим образом нельзя применять эти формы контроля россыпной металлоносности в качестве поисковых "критериев" (там же) при поисках россыпей, погребенных на равнинах. Потому что в общем случае они критериями не являются.
Анализ строения Чокурдахского россыпного поля установил как вполне достоверное, что пласты и склоновой, и затопленной его россыпей резко секут все литологические и стратиграфические границы вмещающих эти пласты толщ. Ранее "изменение возраста вмещающих россыпь отложений по продольному профилю при общем непрерывном характере тела россыпи" было установлено — как общее и наиболее характерное свойство [8] погребенных россыпей Куларского золотороссыпного района (Якутия).
И на Рывееме плотиковые россыпи пересекают, как мы видели, контакты морского горизонта со скалой. Очень дорого может обойтись следование таким — литологическим и стратиграфическим — "критериям".
В свое время чрезвычайно важно было констатировать, что в строении и истории формирования изученных нами Чокурдахского, Северо-Ляховского (олово) и Рывеемского (золото) россыпных полей, их геоморфологической позиции, вмещающих и перекрывающих их рыхлых толщ — при всем различии в местных особенностях — так много общего в главном, определяющем. Не менее важна эта констатация и теперь. Береговая зона в Ванькиной губе Валькарайской приморской низменности, как и на всем арктическом побережье Северо-Востока, очень молода и очень пассивна. Ей всего несколько тысяч лет, и рыхлый покров равнины она не срезает, а как бы "напаивается" на него, приспосабливаясь к его рельефу и лишь очень слабо преобразуя эрозионно-останцовые его формы. Рыхлый металлоносный материал равнины в береговую зону поступать и перемываться в ней не может. Он залегает глубже вреза. Современный, а точнее голоценовый, не древнее конца позднего плейстоцена эрозионный врез его не вскрывает.
Из этого следует, во-первых, что металлоносный рыхлый материал может поступать в береговую зону и обогащаться лишь там, где море вплотную, как в Ванькиной губе, подступило к склонам скальных массивов. И во-вторых, что как угодно богатая погребенная россыпная металлоносность приморских низменностей Северо-Востока может быть совершенно изолированной от поверхности, не иметь на ней никаких ореолов рассеяния. Лессово-ледовый покровный комплекс чехла равнин идеально выполняет эту функцию.
Разрез рыхлого чехла Валькарайской низменности в деталях повторяет чокурдахский, а огромное расстояние между ними не позволяет принципиальное их сходство считать случайностью. Их главное различие — морской горизонт (энмакайская свита) валькарайского разреза. Этот надежный литостратиграфический репер плохо поддается хроностратиграфическому определению, недаром у разных авторов его возраст варьирует от плиоцена до голоцена.
Другие приморские низменности Северо-Востока, а возможно, и всего побережья Арктики друг от друга отличаются наличием количества морских горизонтов в своих разрезах и их стратиграфическим положением.
Эти "особенности" стратиграфии морских горизонтов приморских низменностей или, точнее, накопивших их трансгрессий определяются не климатическими, общими для всего арктического региона, причинами, а сугубо местными — тектоническими: локальными прогибаниями приморских равнин ниже синхронного уровня моря.
Использовать морские горизонты, как это делается, для прямой стратиграфической корреляции разрезов поэтому нельзя: циклов оледенение-регрессия — межледниковье-трансгрессия в реальной стратификации приморских низменностей Северо-Востока ни с запаздыванием, ни с опережением нет. Надежными климатическими реперами общерегиональной корреляции являются подошва аласного горизонта, кровля едомы, подошва льдистого горизонта, горизонты с древесными остатками и реликты переотложенных кор выветривания.
Рассеянная золотоносность морского горизонта Рывеемского поля — плиоцен-нижнеплейстоценовая. Промышленные плотиковые россыпи перекрыты миоценом. Формирование той и других разделяют многие миллионы — первые десятки миллионов лет. Никакого отношения к формированию россыпей на спае плиоцен-раннеплейстоценовая трансгрессия не имела. Выборочно вскрытые предэнмакайской эрозией они лишь иногда и то частично оказались в пределах контактов скалы с морским горизонтом, морфология их при этом не изменилась. Ни в промышленном, ни в поисковом плане трансгрессия, следовательно, не смогла трансформировать их сколько-нибудь заметно. При том, что во время трансгрессии рыхлый чехол был вдвое-втрое тоньше, что эрозионный врез вскрывал тогда золотоносный аллювий местами на всю его мощность, и длилась она не тысяча, как современная, а сотни тысяч, возможно, миллионы лет, она смогла сформировать не россыпи, а "обогащенные" золотоносные пленки — разрозненные, незначительных размеров, с невысокими содержаниями, никакого практического интереса не представляющие.
Это более, чем просто констатация: рывеемские россыпи не морские. Выполненный анализ вскрыл геолого-геоморфологическую несостоятельность теоретической базы концепции промышленной перспективности волноприбойного россыпеобразования на нашем арктическом побережье. Этот процесс реально происходит теперь и происходил раньше совсем не так, как мы представляли. Нельзя, конечно, отрицать возможности еще на какой-либо приморской низменности, в морских ее отложениях обнаружить и промышленную металлоносность. Но надеяться на обязательность или хотя бы некоторую привилегированность в этом отношении морских горизонтов нет ровно никаких оснований.
Но это не главное. Чокурдахское и Рывеемское россыпные поля, служившие эмпирическим обоснованием этой концепции, оказались полигенетическими и очень непростыми морфологическими образованиями, занимающими к тому же не обычную — непривычную и потому неожиданную геоморфологическую позицию. Выполненный анализ констатировал и определил необычность этой позиции — сделал ее осознанной.
Анализ структуры и морфологии Чокурдахского поля наметил возможность залегания несомненно континентальных и несомненно аллювиальных россыпей на равнинах вне речных долин и вне связи с "поднятиями" — выступами скального фундамента. Рывеемское поле на спае, несомненно континентальное и несомненно аллювиальное, эту возможность очевидно и полностью реализует: ни поднятий, ни погребенных долин на Валькарайской низменности нет, а россыпное поле есть.
Морфология рельефа скального основания низменности ни на уровне всего поля, ни на уровне структурных его зон, ни на уровне богатых струй и ядер не вмещает, не ограничивает его россыпи, одним словом — не контролирует их расположения и ориентировки. Это самый фундаментальный факт их геоморфологической позиции: эти аллювиальные россыпи абсолютно недолинны.
Таковым этот факт и следовало принять. Мы сделали это, назвав новый для поисковой практики тип россыпей равнинными [17, 41, 66, 67, 80].
В результате выполненного анализа стало ясно, что именно с ними — аллювиальными равнинными россыпями в первую очередь связаны реальные, подтвержденные разведочными данными, а не гипотетические перспективы россыпной металлоносности приморских низменностей и шельфа этого и не только этого региона. Именно они поэтому должны стать основным, главнейшим объектом прогнозирования и поисков.
<< назад вперед >>